Прекрасное место для смерти - Страница 68

— Ты не спрашивал ее, где она пропадала? С кем проводила свободное время?

Джош покачал головой. В желтом свете уличного фонаря блеснули стекла очков.

— Я ни о чем ее не расспрашивал, потому что боялся, что она рассердится на меня и снова отдалится. Она вернулась, мы с ней снова были вместе, вот и все, что я считал важным. И мне плевать, если вы не понимаете!

— Нет, Джош, я тебя понимаю, — сказал Маркби.

Еще бы ему не понимать! Мальчик сейчас говорит об истинной цене любви…

— Мне кажется, мистер Конвей больше тебя не потревожит, — сказал он. — Но если вдруг что-то случится, немедленно сообщи мне!

Он долго смотрел Джошу вслед. Мальчик уныло брел по тротуару к безрадостному теткиному дому, лишенному любви. Рано или поздно убийцу Кэти поймают, но для Джоша это уже не будет иметь никакого значения. Совсем недавно Маркби говорил Мередит: даже когда все кончится и убийц найдут, жизнь в Бамфорде уже не будет прежней.

— Аделина, вы спите?

Пру Уилкокс осторожно, на цыпочках, подошла к кровати. Аделина Конвей, полностью одетая, лежала на боку, подложив руку под голову. Сброшенные тапочки валялись на полу. Глаза закрыты, дыхание ровное. После захода солнца в спальне царил полумрак.

Пру вздохнула с облегчением. Она даже самой себе не признавалась в том, что вести дом и присматривать за Аделиной становится все труднее. Она уже не девочка. А теперь еще и Кэти… Настоящая трагедия! Как она может бросить Конвеев даже на самый короткий срок? Она-то надеялась на небольшую передышку, на отпуск. Сестра, которая живет в Корнуолле, постоянно пишет и зовет ее в гости. Пру собиралась предложить Мэтью временно взять вместо себя приходящую сиделку. Ненадолго, на неделю-две. Но только не сейчас. Сейчас уехать невозможно.

Пру осторожно вышла и, зная, что ее подопечная крепко спит, поднялась к себе в комнату, чтобы тоже недолго вздремнуть. В доме воцарилась тишина.

В спальне, из которой только что вышла Пру, Аделина пошевелилась и открыла глаза:

— Пру!

Кот Сэм, свернувшийся калачиком на покрывале, открыл один изумрудный глаз, но тут же закрыл его снова. Аделина села, потерла глаза и огляделась. Должно быть, уже наступил вечер. В окне унылая серость. Она опустила ноги на пол и принялась нащупывать тапочки. Посмотревшись в зеркало, она нахмурилась, словно не узнала себя. Неужели она сейчас такая — бледная, изможденная женщина с затравленным взглядом? Значит, вот как она выглядит… Вот какой видят ее другие!

Аделина вдруг задумалась: сколько ей лет? В последние годы она стала забывать о своем возрасте. Можно сосчитать. Кэти шестнадцать. Значит ей, Аделине, тридцать восемь!

Она с сомнением посмотрелась в зеркало. Она выглядит гораздо старше тридцати восьми лет! И… ее тревожило что-то еще, связанное с Кэти, только она не могла вспомнить, что именно! Где-то у нее в голове прячется мысль, но она спрятана словно за высокой стеной. Она знает, кто она и где находится, — а дальше ничего сообразить не может, потому что все время натыкается на стену. За ней спрятано что-то очень страшное. Ей не хочется об этом думать, вспоминать. Пусть стена остается на месте. Так спокойнее. Так безопаснее!

Аделина вышла в холл. Повсюду было очень тихо. Только тикали старинные напольные часы. Она подошла к двери Пру, прислушалась. Услышала мерный тихий храп. Пру спит. А Мэтью…

Где же Мэтью? У себя в конторе, вот где! Надо пойти к нему и сказать, что пора пить чай. Должно быть, уже время. Внизу часы пробили четыре, словно подтверждая ее предположение. Аделина смутно помнила, что часы отстают, причем давно, уже много лет, но это не важно. Она сходит за Мэтью, и они вместе выпьют чаю. Если Кэти уже вернулась, она тоже попьет чаю с ними. При мысли о дочери Аделине снова стало не по себе. Что-то случилось…

Она осторожно спустилась вниз, держась за перила. Комнаты Мэтью находятся по ту сторону зеленой двери. Аделина с опаской посмотрела на дверь. Она никогда не бывала за ней. Но там Мэтью — возможно, и Кэти тоже. Набравшись храбрости, она потянула за ручку.

Хорошо смазанные петли не заскрипели. Дверь распахнулась бесшумно. Аделина робко вошла на половину мужа, словно современная Алиса в Зазеркалье. Как здесь чисто и светло! И как тепло! Она очутилась в коротком узком коридорчике. Белые стены, яркие лампы под потолком… Дверь направо открыта — там пустой темный кабинет. У окна стоит большой письменный стол. Стол Аделина прекрасно помнила. Он принадлежал ее отцу. Значит, Мэтью переставил его сюда.

Но Мэтью здесь нет. Зато в комнате слева кто-то есть. Не за первой, за второй дверью в конце коридора. А что за первой дверью? Аделина толкнула ее и с удивлением увидела вполне современную кухню: чайные чашки, чайник, коробку с печеньем. Значит, чай можно попить и здесь!

Она подошла ко второй двери. Из-за нее доносился тихий стрекот. Аделина бесшумно открыла дверь и раскрыла рот от изумления.

Она очутилась в большой, ярко освещенной комнате со столом, шкафом для документов, какими-то приборами, чье назначение было ей непонятно. Кроме того, здесь находилась молодая женщина. Она сидела, повернувшись к двери спиной, и работала на каком-то мудреном аппарате, назначение которого было Аделине непонятно. У молодой женщины были очень светлые длинные прямые волосы.

Толстый синий ковер заглушал шаги. Молодая женщина, не догадываясь о ее присутствии, продолжала работать. Аделина потянула носом и уловила резкий запах духов. Потом заметила, какие у незнакомки ногти — длинные и красные. Не выдержав, она громко спросила: